Данная статья представляет попытку синтеза размышлений над понятием «белый психоз», разработанного французским психоаналитиком А. Грином. Белый психоз оказывается особым состоянием, промежуточным между неврозом и психозом и, вероятно, способен охарактеризовать «нарциссическую перверсию» (термин, введенный К.-П. Ракамье), исследованиями которой, в том числе, занимается автор.

Андре Грин — серьезный современный мыслитель. Мы ему обязаны за вклад концепции негатива в психоанализ, слишком амбициозный, чтобы можно было описать его здесь. Взамен, мы можем поговорить о введенном им понятии пробела, таким как оно появляется в белом психозе [1] .

Частное безумие

Фрейд с самого начала отличал бессознательное и сознательное. Бессознательное подчинено первичным процессам (которые нацелены на удовольствие и разгрузку), в то время как сознательное подчинено вторичным процессам (более усовершенствованным, как слова и мысли). Сознательное и Бессознательное отделены друг от друга. Впоследствии, в отношении фетишизма, например, в отношении перверсии, или в застревании некоторых лечений (как в случае Человека-Волка) Фрейд стал говорить, что это может быть более сложно. «Я» может, к примеру, понимать реальность, но в то же самое время отрицать её. Перверт может сразу знать, что его мать — женщина, что она не фаллична, и в то же самое время это знание отклонять, фетишизируя ногу как женский пенис. «Я» может обладать, таким образом, различными зонами, которые более или менее хорошо приспособлены между собой. Первичные и вторичные процессы способны сосуществовать, не смешиваясь. Давайте приведем тривиальный пример. Вторичный процесс: «В моем районе — нищета, и я бы хотел, чтобы стало лучше». Первичный процесс: «Я спалю мой район». Две различные логики, которые действуют обе, не пересекаясь. Естественно, этот факт будет вызывать недоумение: «Это не логично, вы противоречите себе». Но это просто, потому что здесь мы имеем сосуществование двух способов мыслить, которые игнорируют друг друга, и которые не смешиваются.

В конечном счете в «Я» могут сосуществовать первичные зоны, сырые и необработанные психотические зоны, направленные на разгрузку, и более проработанные зоны, которые ближе к вторичным. Если вытеснение отделяет сознание от бессознательного, то расщепление «Я» заставляет сосуществовать два различных образа мыслей. Это – клиника пограничных случаев, которая нам здесь открывается. Пограничные состояния как «граничащие состояния», то есть ни явно невротические, ни явно психотические, а понемногу оба. В «Я» тогда существовали бы необработанные, сырые, бесформенные и чувствительные зоны. Это – то, что Андре Грин называет «частным безумием» [2] .

Тогда как связывать эти два различных типа логики, эти первичные и вторичные процессы, если оба исключают друг друга, являясь не совместимыми одно с другим? Как связывать выработанную мысль и глухую материальность, которая настаивает? Для Андре Грина, никогда не будет идти речь о том, чтобы заглушать страсть «частного безумия» словами вторичного процесса, связать их наиболее возможно процессами третичными. Третичные процессы — это связь между первичным и вторичным, между мыслью и страстью, «Оно» и «Я».

Пробел, пустота — Мёртвая Мать

Какие модальности этих зон затронуты частным безумием? Не будучи ни бредом как в психозе, ни депрессией, белый психоз (так А. Грин называет его) затрагивает саму мысль [3] . Быть пораженным пробелом, неспособностью думать, чувствовать себя пустым, иметь пустую, дырявую голову… Здесь открывается захватывающая клиника пустоты. Рассмотрим, например, может ли тот, кто ест, не усваивая пищу, (к примеру, в булимии) насытиться, или тот, кто говорит, говорит и говорит – может ли он заполнить пустоту и глубокое отсутствие смысла? Белый психоз действует как паралич мысли. А. Грин тогда вносит в статье, которая стала важной вехой («Нарциссизм жизни, Нарциссизм смерти») понятие «мертвой матери» [4]. Мертвая мать в реальности не мертва, но она умершая психически. Захваченная депрессией, страданием, мать дезинвестирует ребенка, оставляет пустоту… Всё, что у ребенка есть, — это дыра, пустота, которая предпочтительнее, чем ничего. Тогда, он отрицательно идентифицируется с этой пустотой, c этой дырой, образовывая в своем «Я» пятно, производящее впечатление дыры, и, таким образом, оставляя пробел. Бесформенность, отсутствие содержания будут характеризовать этот участок мысли. Субъект, таким образом, будто затребован этой «Белой Дамой».

Возьмем снова два первичных влечения: влечение к жизни связывает, в то время как влечение к смерти отделяет и разъединяет. Таким образом, два противоречивых утверждения могут соединяться или стать тогда парадоксальными. Парадокс становится продуктом расщепления. Расщепление прерывает, купирует и закладывает основы зияния без коммуникации, мысль тогда развязана, освобождена и кажется бессвязной, непоследовательной. Развязывание расщепления, когда оно затрагивает мысль, ощущается как интеллектуальный паралич, как дыры в голове…

Расщепление проявляется не удалением в бессознательное символизированных содержаний (как в невротическом вытеснении), поскольку оно имеет дело с содержанием асимволическим, бесформенным. Чтобы ничего об этом не слышать, всякая субъективность уходит из расщепления, устраняется из опыта, который не смог найти себе место в субъективной жизни. Если возвращение вытесненного – тревожно и мучительно, то возвращение расщепленного проживается как агония, как серьезная угроза. Чтобы изгнать расщепление, субъект будет разряжаться или в акте перехода к действию (un passage à l’acte) или психосоматически.

Можно резюмировать все это следующим образом: влечение к смерти образует зияния, пробелы. Но всё же, если пробел чрезмерно сковывает и удерживает мышление, он по-прежнему необходим. Совсем простой пример: мышление, артикуляция, критика – эти движения купированы. Сочленить два понятия – значит поместить между ними пробел, и значит разъединить, прервать. Работа негатива [5] — это, таким образом, работа влечения смерти, которая делает возможным мышление. Короче, именно смерть позволяет жизни быть. Можно определить, следовательно, некоторую топологию пробела, которую Грин пробует создать в «Ребенок Оно» [6]. Если мышление происходит в пробеле, которое позволяет разъединять элементы, тогда этот пробел является структурообразующим. «Я» и «Оно» опираются на него, пробел создает мышление и так же создает бессознательное, потому что невротическое бессознательное в сущности состоит из вытесненных, но уже символизированных элементов.

Итак, у психотика пробел слишком обширен, он дезорганизует психику. Психотик вынужден с одной стороны заполнять этот пробел, означивать его, например, бредом. С другой стороны, он засасывается этим пробелом, этим нулем, а не пустотой неозначенности.

Но эта мысль Грина сложна, тонка, имеет много нюансов. Поэтому мы не можем обойтись без того, чтобы читать и перечитывать его труды, неизбежные для современной клинической мысли.

*Примечания

1. Белый психоз («психоз без симптомов») в дальнейшем был присоединен некоторыми экспертами к агрессологии нарциссической параноидной перверсии, с признаками психопатии.

2. Такие понятия как «белый психоз» и «холодный психоз»[7] не следует понимать как новые клинические реальности, призванные обогатить нозографическую классификацию, которая включала бы «небредовые психозы» наряду с «психозами бредовыми», галлюцинаторными. Скорее, они обозначают конкретны состояния психики в её противостоянии психотическим проблемам, в противостоянии «хаосу влечений», без массового обращения к «вторичным попыткам восстановления объектальной связи», принимающих форму бредовых конструкций. Но эти понятия представляют собой подход к психозу, который фокусируется на состояниях мышления, присутствующие в психотических проблемах.

Использовано изображение картины С. Дали «Вакханалия» (1939)

Кривуля Надежда., психоаналитик, магистр клинической психологии и терапевтической медиации университета Ниццы (Франция), организатор и куратор исследовательской группы «Перверсии в практике психоанализа», преподаватель.

Библиография:

1. Green A., Donnet J.- L., L’enfant de ça. Psychanalyse d’un entretien: la psychose blanche. – Éd. De Minuit, 1973.
2. Green A., La Folie privée. – Gallimard, 2003.
3. Green A., Donnet J.- L., L’enfant de ça. Psychanalyse d’un entretien : la psychose blanche. – Éd. De Minuit, 1973.
4. Green A., Narcissisme de vie Narcissisme de mort. — Les Editions 5. de Minuit, 2007.
5. Green A., Le Travail du négatif. — Les Editions de Minuit, 2011.
6. Green A., Donnet J.- L., L’enfant de ça. Psychanalyse d’un entretien: la psychose blanche. – Éd. De Minuit, 1973.
7. Kestemberg E., 2001, La psychose froide, PUF., — p. 10